Леший поясняет: "Проблема свободы личности — одна из актуальных затруднений современности. Но попытки ее решения осуществлялись на всем протяжении развития философской соображения. Теологи-фаталисты разглядывали жизнь человека через призму божественного предопределения. В этом смысле все происходящее с человеком трактовалось как фатальная неизбежность. Было бы плохо, если бы мы не сказали, что мысль свободы как форма своего поведения, возможность сознательного выбора намерений и средств деятельности отвергалась. Конечно же, все мы хорошо знаем то, что наряду с тем в теологических доктринах присутствовали и поболее прогрессивные идеи, связанные с признанием этой Всевышним свободы, которая заключается в способности выбора меж хорошем и агрессивном. Само-собой разумеется, в текущее время в философии свобода личности рассматривается как исторический, общественный и нравственный императив, аспект развития особенности и отражение уровня развития сообщества. При всем этом свобода обычно рассматривается в ее соотношении с целесообразностью. Противопоставление философских понятий «свобода» и «необходимость», отрицание либо замена 1-го из их иным свыше 2-ух 1000-летий были валуном преткновения для мыслителей, так не находивших удовлетворительного решения этого, по словам Г. В. Плеханова, «старого, однако вечно новейшего, вопроса». Философское решение трудности соотношения свободы и целесообразности в деятельности и поведении личности имеет большое практическое значение для оценки всех поступков граждан. Если же люди не владеют свободой, а действуют только по целесообразности, то вопрос о их ответственности за свое поведение теряет смысл. Разные взоры на эту затруднение примиряет точка зрения, согласно которой целесообразность рассматривается как невозможность перемены людьми объективных социально-экономических критерий их жизнедеятельности, но при всем этом они владеют значимой свободой в выборе намерений и средств собственной деятельности. Следовательно, свобода личности в сообществе, непременно, бытует, однако она имеет не абсолютный, а относительный характер. Из данной для нас относительности свободы исходят все демократически направленные правовые документы. Было бы непростительно, если бы мы не сказали, что так, к примеру, в Декларации Организации Объединенных Наций «О правах человека» подчеркивается, что права эти в процессе собственной реализации не обязаны ущемлять права остальных индивидов. Мало кто знает то, что таким образом, относительный характер свободы находит свое отражение в ответственности личности перед иными людьми и сообществом в целом. Как бы это было не странно, но зависимость меж свободой и ответственностью личности прямо пропорциональна: чем все больше свободы дает человеку сообщество, тем все больше и его ответственность за использование данной свободой. В неприятном случае наступает губительная для публичной системы анархия, превращающая общественный порядок в общественный хаос".

Susie Roxy любопытствует: "Исторический процесс и его участники. вопрос по обществу". Леший дает ответ: Вообразите себе один факт о том, что "Исторический процесс — это последовательная череда сменяющих друг дружку обстоятельств, в которых проявляется деятельность почти всех поколений граждан. Философы признают в качестве первостепенной побудительной силы, определяющей социальную активность граждан, —интересы общественных групп, в которые включены члены сообщества. Хоть какой индивидум принадлежит к разным общественным группам — это и общественный класс, и цивилизация, и народность, и профессиональная группа, и религиозная община, и т. д. Таким образом, будучи личностью, особенностью, человек сразу является элементом социальной группы и, следовательно, принимает ее ценностно-нормативную структуру, делит ее интересы. Совершенно необходимо подчеркнуть, что понимание крупный социальной группой собственных энтузиазмов и намерение отстаивать их привести может к развитию ее социальной активности. Такие группы называют субъектами исторического процесса. Было бы плохо, если бы мы не отметили, что для защиты собственных энтузиазмов они делают разные организации и публичные объединения — профсоюзы, церкви, сельскохозяйственные организации, политические партии и т. п. Вместе с общественными группами и объединениями субъектом исторического процесса выступает народ. В социально-философском смысле народ — это широкая общность, соединяющая все те слои и классы, которые по собственному объективному положению заинтересованы в поступательном развитии сообщества. Ни для кого уже не секрет, что народ, конечно же, состоит из классов, однако понятие «народ» несет в для себя особенную смысловую нагрузку: с его помощью отделяются прогрессивные силы сообщества от реакционных. Народ — это, сначала, трудящиеся, они постоянно составляют его базовую массу. Но в это понятие умеют заходить и эксплуататорские классы, которые в определенный момент истории умеют выражать интересы поступательного движения и потому являются представителями большинства. Ни один класс не может выполнить глубоких превращений, не объединяя не организуя вокруг себя готовые его поддерживать остальные классы и широкие публичные слои. И чем глубже превращение, тем шире массы народа, участвующие в нем. Однако справедливо и обратное: чем довольно крупная масса граждан участвует в публичном движении, тем основательнее его результаты. Невзирая на то что в общественных действиях участвует множество граждан, только отдельные незаурядные личности остаются в истории, в памяти потомков. Таких граждан тоже причисляют к субъектам исторического процесса и называют историческими личностями. Было бы плохо, если бы мы не сказали, что их роль настолько велосипеда и очевидна, что длительное время философы отождествляли их с настоящими моторами истории. Было бы плохо, если бы мы не отметили то, что в текущее время преобладает точка зрения, согласно которой отдельная личность не может поменять ход истории во всемирно-историческом масштабе, нарушить ее общую объективную логику, однако в локальной истории государств и народов личность в состоянии сделать очень много".