Наталья Качур (тарасова) в полной убежденности, что: "Это лень. Лень даже писать хорошо, без ошибок в соц. сетях. Человек деградирует, если же он перестает читать книжки, перестает хотеть что либо". Кристина Ванифатова в полной убежденности, что: "Та личность, которая растеряла веру в свои силы не стремится в частном росте-деградировавший, однако есть в силу события при которой, система в которой эта личность живет, ему же в этом содействует. Мораль". Andreys в полной убежденности, что: "К лени и намерению неизвестно куда - деградация не имеет ни мельчайшего отношения... :) деградация личности - это согласие с своей безответственностью... ленитесь, барышни и господа!... ленитесь!... это-продлевает жизнь:)))".
Марина Цымдянкина желает узнать: "Золотая пора детство в произведениях И. Н Бунина А. Н Толстого". Дмитрий Скляренко уверяет: "Связь "Жизни Арсеньева" И. А. Бунина с творчеством Л. Н. Толстого тяжело переоценить: весь творческий путь Бунина прошел под знаком Толстого - от мемуаров отца писателя, Алексея Николаевича, о знакомстве с Толстым во время Крымской кампании до последних дней создателя "Жизни Арсеньева", когда он перечитывал "Воскресение". Было бы непростительно, если бы мы не сказали, что однако максимальное влияние на "Жизнь Арсеньева" оказала толстовская трилогия - не только лишь идеями, поэтикой, да и как эталон автобиографического повествования. В бунинских дневниках, в мемуарах современников фактически не встречаются отзывы Бунина о "Детстве", "Отрочестве", "Юности", однако понятно, что Бунин много раз перечитывал эти произведения и даже мог цитировать их. В один прекрасный момент, подписывая собственную фотографию писательнице Ум-эль-Банин, пользовавшейся его благосклонностью, Бунин воспроизвел по памяти "стихотворение" из первой книжки трилогии: "Позвольте, Джаным, рассказать словами Карла Ивановича из "Детства" Толстого: Помните близко, Помните неблизко, Помните к тому же навсегда, Как верен я обожать умею" [1, с.74]. Как ни странно, но из всех классических автобиографий композиционно "Жизнь Арсеньева" поближе всего к толстовской трилогии (с той только разницей, что Толстой начинает свое повествование о детстве не с "истоков дней", а с десятилетнего возраста). Совершенно необходимо подчеркнуть, что если же повесть Аксакова обхватывает этап жизни героя только до поступления в гимназию, а тетралогия Н. Необходимо подчеркнуть, что гарина-Михайловского включает и зрелые годы (повесть "Инженеры"), то у Толстого и Бунина повествование заканчивается молодостью - последняя повесть трилогии Толстого так и названа - "Юность" - и бунинский роман в последнем прижизненном и более полном журнале (издательство им. Чехова, Нью-Йорк, 1952) носит наименование "Жизнь Арсеньева. Юность". И Толстой, и Бунин собирались описать довольно крупную элемент жизни собственных героев, чем это было осуществлено. Понятно, такой временной рубеж - молодость - характерен для жанра автобиографического повествования. В основании художественной автобиографии, вышедшей из романа воспитания, покоится мысль развития личности. Понятно, что при изображении зрелости героя она меркнет. Данной нам специфичной индивидуальностью жанра автобиографического повествования разъясняется неограниченное количество оставшихся незавершенными художественных автобиографий. Совершенно необходимо подчеркнуть, что иная индивидуальность автобиографического жанра - выведение всеобщего, общечеловеческого из родового, домашнего (впоследствии она развилась у Толстого в "мысль семейную", навсегда оставшуюся в его творчестве). В отличие от современников - разночинцев и от писателей начала ХХ в. Надо отметить то, что воспевавших в собственных произведениях распад семьи и потерю родового чувства, Толстой был воспитан в уважении к семейному началу, неслучайно он наряду с Аксаковым стал родоначальником российской художественной автобиографии. Для юного Толстого семейное счастье - синоним счастья вообщем. Но мечты о безупречной семье не помешали Толстому, как позднее и Бунину, объективно изобразить взаимоотношения меж родными героя. Толстовский Николенька одинок в домашнем кругу: он рано лишился матушки, его отец занят прибором своей жизни так, что слуги, Карл Иванович и Наталья Савишна, делаются ребенку поближе, чем же не похожие на него по собственному внутреннему складу отец и брат. Так же внутренне обособленно, одиноко живет и бунинский Арсеньев. "Для Алеши Арсеньева, - пишет В. И. Совершенно необходимо подчеркнуть то, что положенцев, - так же как и для толстовского Николеньки, свойственно намерение отъединиться от семьи, уберечь собственный внутренний мир. Однако если же Николенька стремится к точному эталону добра и усовершенствования, то Алешу все больше всего ужасает именно семья, практицизм, которые, по его убеждению, мешают слиянию гармонической личности с миром" [2, 92]. ".