Василий Нахаба откликается: "Все чрезвычайно просто: берешь яичко, катаешь по животу человека с чертом и поешь песню, слова: яЙЦООО, яйцоо яйцоо, повторить 47 раз, обязано посодействовать, если же не поможет повторить функцию, пока не поможет". Ромка откликается: "Человеку довольно окрепнуть духом, чтоб самому взять верх над собственным поведением, разумом. Тогда чёрт уйдёт". Vandermast Измайлов откликается: Действительно, что "Это долгая тщательная работа, время от времени проще всего бросить как есть, однако если же человека всегда сивает и дергает, навязчивые речи и опасности слышит внутренним голосом, нада обрасчаться к сильному магу". ===elle === откликается: "В церкви спроси, там определенно скажут".

Леся в полной убежденности, что: "Съездий на отчитку к папе Герману в Троице-Сергиеву Лавру". Anna Netudihata задает вопрос: "Могу ли я получить орден родительской славы? ". "У меня четыре деток. Когда старшей было 18 лет, а младшей 2 года супруг погиб, и я одна подняла их на ноги. На данный момент трое уже замужем, младшей - 16 лет. Все обучались отлично, получили образование, работают. Младшая обучается в лицее. Имею ли я право получить орден родительской славы? ". Max24 Orlov отмечает: "Орденом «Родительская слава» награждаются предки (усыновители), состоящие в браке, заключенном в органах записи актов гражданского состояния, или, в случае неполной семьи, один из родителей (усыновителей), Которые воспитывают либо воспитали семерых и поболее малышей — людей Русской Федерации в согласовании с требованиями домашнего законодательства Русской Федерации. Награждаемые предки (усыновители) и их детки образуют социально ответственную семью, ведут здоровый стиль жизни, обеспечивают соответствующий уровень заботы о здоровье, образовании, физическом, духовном и нравственном развитии малышей, полное и гармоничное развитие их личности, подают пример в укреплении колледжа семьи и воспитании деток. ".

Ольга Петрова v отмечает: "Дети Ваши уже взрослые. У моей родственницы 4 малеханьких, ей также ничего не светит. Нужно вести общественную работу и т. д. Это происходит не автоматом как в СССР. Выдают пару орденов на город - и все, дальше отсматривают кандидатуры. Выводы делайте сами". Kaplan любопытствует: "Помогите пожалуйста! Необходимо ответить на вопросы по стиху Анчар. 1. Рабство как противопоставление свободе личности. Как это". "1. Рабство как противопоставление свободе личности. Как это стихотворение углубляет раздумия поэта о свободе? 2. Каково отношение создателя к героям стихотворения? Чем оно определяется? 3. Какое звучание придаёт стихотворение обращение к легенде и знаменитому образу дерева? ".

Alexey Khoroshev откликается: "Фабула стихотворения выстроена по законам драматургии: завязка (она же экспозиция), развитие деяния (имеющее собственную драматургию) и быстрая развязка. Нам известно однако перед нами не драматическое произведение, а лирическое стихотворение, где нет тех приёмов, которые свойственны драме, однако есть свои– присущие лирике с её «теснотой стихотворного ряда». Снаружи строение « Анчара » просто: 9 строф, из которых 5 (больше половины) посвящены описанию анчара, убийственной силе его яда. Конечно же, все мы хорошо знаем то, что три последующие строфы– это, на 1-ый взор, «рассказ» о рабе, посланном хозяиным за ядом, добывшем и принесшем его, а потом умершем от соприкосновения с «древом яда». Даже на 1-ый взор перед нами катастрофа, которая только кажется катастрофой 1-го человека– раба. И последняя строфа– о том, для чего же потребовался яд владыке. Вернёмся к заглавию. Его роль не сводится только к обозначению тематики стихотворения. Пушкина, с его абсолютным поэтическим слухом, привлекло звучание слова, компоненты наименование согласные [Н-Ч-Р]. Не ненамеренно они «растеклись» по всему стихотворению, пропитали его, как будто капли яда. Это становится ощутимым, когда читаешь стихотворение вслух. 1-ые 5 строф это тщательное, шаг за шагом, созидание образа анчара. Как в работе архитектора– отсекание ненужного. Конечно же, мы все хорошо знаем то, что тигр и птица «нейдут» к анчару и тем спасаются от погибели, «вихорь чёрный» заходит в соприкосновение с древом яда, и сам становится смертельным для всех, кто ненамеренно либо по чьей-то воле столкнётся с ним. Всем известно, что таким же становится и дождик, обыкновенно живительный для пустыни, для «жаждущих степей»: «И если же облако оросит, Блуждая, лист его дремучий, С его веток, уж ядовит, Стекает дождик в песок горючий». Анчар под пером Пушкина обретает черты, характерные ОРУДИЮ погибели. Однако образ анчара становится наиболее осязаемым, если же мы всмотримся в пейзаж, посередине которого изображается «древо яда». Пейзаж лаконичен и выразителен. Главные средства изображения– эпитет и большой план. Эпитет, кроме описательной, несёт оценочную, смысловую нагрузку. Действительно, что весь ассоциативный ряд, выстроенный Пушкиным, демонстрирует отличительное характеристика пейзажа– он враждебен жизни, он– средоточие погибели. Потому пустыня сложно «чахлая», а «скупая», анчар «порождён» «природой жаждущих степей» «в день гнева» как ОРУДИЕ возмездия и погибели. Не для жизни– потому у него «зелень мёртвая ветвей» и «напитанные» ядом корешки. Погибель, притаившаяся в анчаре как потенция, передаётся также изобилием слов, синонимичных этому слову: «зелень мёртвая ветвей», «вихорь чёрный», «древо смерти», «мчится (... ) уже тлетворный», «смертная смола». (Пушкин сознательно выстраивал этот синонимический ряд: о этом разговаривает подмена в последнем случае эпитета «анчарная смола» на «смертную смолу»). Было бы плохо, если бы мы не сказали, что убедительным и ужасным выглядит графический образ анчара : «как угрожающий часовой, стоит один во всей вселенной». Пушкин прибегает к большому плану, тем подчёркивая важность образа. Не считая того, основное характеристика анчара– быть орудием погибели– при таком изображении становится выпуклым. Таким образом, изображённая жизнь природы (в данном случае– погибель, царящая в природе) соотносится с состоянием человека. В том числе и лирического героя, и читателя. Это содействует тому, что изображение приобретает характер не единичного варианта, а всеобщего закона. Последующая элемент начинается словами «... Все знают то, что человека человек» и относится, таким образом, ко времени, когда существовал «природный» (или «нравственный») человек, и взаимоотношения меж людьми были взаимоотношениями равенства. Завершается же эта элемент более выразительным противопоставлением: «И погиб бедный раб у ног непобедимого владыки». Было бы плохо, если бы мы не сказали то, что стихотворный размер, четырёхстопный ямб, вполне передаёт экспрессию развивающегося сюжета и экспрессию эмоций. Размер два раза нарушен малозаметными спондеями: «... его в день гнева породила» (день гнева) и «да ветвь с увядшими листами ... » (да ветвь). Совершенно необходимо отметить то, что в первом случае мы, читая, невольно ослабляем ударение на слове «день» и усиливаем его на слове «гнева»".